Поиск по творчеству и критике
Cлово "1845"
Входимость: 3. Размер: 19кб.
Входимость: 3. Размер: 33кб.
Входимость: 2. Размер: 13кб.
Входимость: 2. Размер: 2кб.
Входимость: 2. Размер: 2кб.
Входимость: 2. Размер: 15кб.
Входимость: 2. Размер: 93кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 56кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 102кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 19кб.
Часть текста: Русь святая, И русский Бог еще велик! «К ненашим». 1844 Свое полемическое стихотворение «К ненашим» Языков завершил восклицанием, которым, по преданию, Мамай объяснил свое поражение на Куликовом поле: «Велик русский Бог!» Из Михайловского заточения к не знакомому еще поэту Пушкин взывал: «Я жду тебя» - ив том же стихотворении пылко восклицал: «Клянусь Овидиевой тенью: Языков, близок я тебе». В наши дни читаем: «Языков был действительно очень одаренный поэт, но речь сейчас о другом...» (Се мен ко Н.. М. Языков. - В кн. «Поэты пушкинской поры». - М., 1970, с. 183). Приводим это замечание лишь потому, что в нем выразилось характерное отношение к поэту: пусть талантлив, пусть даже гениален, все же речь пойдет о другом: о «роли», которую поэт «разыгрывал» перед друзьями, читая свои стихи, или еще о чем-нибудь. Многое «другое» было сказано в уничижительных тонах об этой крупнейшей фигуре в поэтической истории нашего народа. Но вот любопытный феномен: идет время, и фигура Языкова становится все более притягательной для всех, любящих поэзию, у нас и за рубежом. В 1963 году на Международном съезде славистов в Австрии Г. Выт-женс выступил с докладом...
Входимость: 3. Размер: 33кб.
Часть текста: с друзьями” (1847) призвал читателей к подвигу мирного созидательного труда, к подвигу молитвенного спасения. Николай Михайлович Языков (1803–1846), для него деяния предков – подвиги , он и его молодые друзья готовят себя – “Для дум и подвигов благих”, собирание народных песен – подвиг , посещение молодыми супругами Троицкой лавры – богоугодный подвиг (духовный)… и так вплоть до возвращения русских людей к своей национальной одежде – тоже подвиг. Но в это же время в среде русской интеллигенции созревало и разрушительное течение – западничество, с его внутренней устремленности к революции. В. И. Ленина чётко указал на основные вехи развития революционных идей в России: «Декабристы разбудили Герцена, Герцен развернул революционную агитацию. Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями “Народной воли”» («Памяти Герцена») (1, 246–247). От «героев»-народовольцев уже было совсем недалеко до революции и Гражданской войны. Против западников: П. Я. Чаадаева, В. Г. Белинского, Т. Н. Грановского, А. И. Герцена – выступили славянофилы: К. С. и И. С. Аксаковы, А. В. и П. В. Киреевские, С. П. Шевырёв, А. С. Хомяков. В их идейной, родственной и дружеской среде был и поэт...
Входимость: 2. Размер: 13кб.
Часть текста: и солнце так и жжет Луга и нивы. С раннего утра До поздней ночи бродишь, сам не свой; И ночью нет тебе отрады: ночь Не освежит тебя, не успокоит И спать тебе не даст, вертись и бейся Ты хоть до слез... такие ж точно дни, Такие ж ночи, помню я, бывали В земле Сиканской. Уф! какой там жар, И вспомнишь, так едва не задохнешься, - Нет, мне мороз сноснее: от него Уйдешь к огню и спрячешься в одежду, Не осовеешь; если ж летний жар Проймет тебя, так от него и в воду Ты не уйдешь: и в ней прохлады мало. И весь ты слаб и вял! Да, худо нам И больно худо. Бермята И реку у нас Отрезали злодеи печенеги. Руальд Все - ничего, лишь уповай на бога, Да не плошай, да не робей и сам. Бермята Оттерпимся, либо дождемся князя К себе домой из дальнего похода. Руальд Досадно мне, что Претич за Днепром Стоит и ждет того же. Что б ему Решиться и ударить, всею силой, На ратный стан поганых печенегов, И к ним пробиться б. Что тут долго думать? Бог весть, когда дождемся Святослава? Бермята Поди, ему и невдомек про то, Как мы сидим в осаде, еле живы... Руальд А князь далеко, и не может знать О нашем горе. Бермята Князю что до нас; Он Киева не любит, он его Забыл совсем, он променял свой Киев На чужеземный город, и живет Там весело - и хорошо ему! Ох, не люблю я князя Святослава. Руальд За что это? Бермята За то и не люблю, Что он живет не в Киеве. Руальд Ты молод, И многого нельзя тебе понять Своим умом; а я старик, я вижу Подалее, чем ты, молокосос! Что Святослав не нравится тебе, Так это, брат, печаль не велика, А я его любить не...
Входимость: 2. Размер: 2кб.
Часть текста: К сестре Е. М. Хомяковой (В альбом) Дороже перлов многоценных Благочестивая жена! Чувств непорочных, дум смиренных И всякой тихости полна. Она достойно мужа любит, Живет одною с ним душой, Она труды его голубит, Она хранит его покой, И счастье мужа - ей награда И похвала,- и любо ей, Что, меж старейшинами града, Он знатен мудростью речей, И что богат он чистой славой, И силен в общине своей; Она воспитывает здраво И бережет своих детей: Она их мирно поучает Благим и праведным делам. Святую книгу им читает, Сама их водит в божий храм; Она блюдет порядок дома: Ей мил ее семейный круг, Мирская праздность не знакома И чужд бессмысленный досуг. Не соблазнят ее желаний Ни шум блистательных пиров, Ни вихрь полуночных скаканий И сладки речи плясунов, Ни говор пусто-величавый Бездушных, чопорных бесед, Ни прелесть роскоши лукавой, Ни прелесть всяческих сует. И дом ее боголюбивый Цветет добром и тишиной, И дни ее мелькают живо Прекрасной, светлой чередой; И никогда их не смущает Обуревание страстей: Господь ее благословляет И люди радуются ей. 1845 Примечание Название: К сестре Е. М. [Хомяковой], в издании стихотворений 1858 года озаглавлено как "В Альбом" Место написания: Москва Впервые опубликовано: Москвитянин, №4,1845 год
Входимость: 2. Размер: 2кб.
Часть текста: Подражание псалму Блажен, кто мудрости высокой Послушен сердцем и умом, Кто при лампаде одинокой И при сиянии дневном Читает книгу ту святую, Где явен божеский закон: Он не пойдет в беседу злую, На путь греха не ступит он. Ему не нужен путь разврата; Он лишний гость на том пиру, Где брат обманывает брата, Сестра клевещет на сестру; Ему не нужен праздник шумной, Куда не входят стыд и честь, Где суесловят вольнодумно Хула, злоречие и лесть. Блажен!.. как древо у потока Прозрачных, чистых, светлых вод Стоит,- и тень его широка Прохладу страннику дает, И зеленеет величаво Оно, красуяся плодом, И своевременно и здраво Растет и зреет плод на нем,- Таков он, муж боголюбивый; Всегда, во всех его делах Ему успех, а злочестивый... Тот не таков; он словно прах!.. Но злочестивый прав не будет Он на суде не устоит, Зане господь не лестно судит И беззаконного казнит. 1845 Примечание Место написания: Москва Впервые опубликовано: Москвитянин, №1,1845 год.
Входимость: 2. Размер: 15кб.
Часть текста: какой высокий помысел, какую новую истину можно создать из стакана крепкого напитка? — положим даже, из десяти стаканов? Нет под солнцем ничего более прозаического как бутылка, и её содержание, и его действие. Я нахожу, что в страсбургском пироге гораздо больше поэзии, чем в самом лучшем шампанском. Кулебяка и вино принадлежат к одному разряду предметов в порядке дел человеческих: одно отнюдь не благороднее и не более художественно другого. Кулебяка имеет еще то преимущество, что не производит, как вино, кратковременного сумасшествия в потребителе и отвращение в зрителях. Зачем же никто из наших поэтов не воспевает кулебяки? Зачем так многие поют одно только вино? Потому ли, что оно их веселит? Но когда они веселы вином, то всем другим это очень скучно; все другие их избегают; все об них сожалеют. В пьяной или, учтивее сказать, разгульной жизни,—да, да, в разгульной: это технический термин, принятый в нашем стихотворстве, — в разгульной жизни кроме отсутствия разума, нравственности и приличия, не примечается ничего особенного: это не поэтическое, не восторженное, но патологическое состояние души, душевная болезнь, которую часто приходится лечить тем же средством, как и другие душевные болезни, ведром холодной...
Входимость: 2. Размер: 93кб.
Часть текста: и свежесть его стихов, заметные и на фоне таких крупных поэтических индивидуальностей, как Денис Давыдов или Боратынский, и даже рядом с Пушкиным. Современники рано оценили силу и оригинальность его дарования. Дельвиг в сонете предрекал ему славу (1822); Пушкин, прочитав «Тригорское», утверждал, что «он всех нас, стариков, за пояс заткнет»; журналисты и альманашники наперебой заманивали его в свои издания. Но уже к концу 1820-х годов отношение к Языкову становится куда более сдержанным, а в 1830-1840-е годы появляются статьи, в которых он рассматривается как поэт, не оправдавший надежд, а главное, не имевший средств это сделать. Приговор этот был несправедливым, хотя и не абсолютно беспочвенным. Языкова продолжали ценить и поддерживать Пушкин, Давыдов, Боратынский; его блестяще защищает печатно И. Киреевский, потом Гоголь. Да и Белинский, несмотря на суровость своих суждений, признает, что имя Языкова «навсегда принадлежит русской литературе». Однако неблагополучие творческой судьбы поэта ощущалось и Киреевским, и Гоголем. Сознавал его и сам поэт. В чем же дело? Какие обстоятельства сыграли столь неблагоприятную для него роль? Изменение общественно-политической обстановки после 14 декабря 1825 года, отсутствие зрелых убеждений у поэта? Наступление нового, гоголевского, периода в русской литературе? Болезнь Языкова? Да, несомненно. Но ведь и Дельвиг, и Боратынский, и Денис...
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Часть текста: Весна Великолепный день! На мягкой мураве Лежу: ни облачка в небесной синеве! Цветет зеленый луг; чистейший воздух горной Прохладой сладостной и негой животворной Струится в грудь мою,- и полон я весной! И вот певец ее летает надо мной, И звуки надо мной веселые летают! И чувство дивное те звуки напевают Мне на душу. Даюсь невольно забытью Волшебному, глаза невольно закрываю: Легко мне, так легко, как будто я летаю Летаю и пою, летаю и пою! 1843 Примечание Место написания: Рим Впервые опубликовано: Москвитянин, №10, без обозначения года, однако в издании 1845 года указан 1843 год
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: А. С. Аксакову Прекрасны твои песнопенья живые, И сильны, и чисты, и звонки они: Да будут же годы твои молодые Прекрасны, как ясные вешние дни! Беги ты далече от шумного света, Не знай вавилонских работ и забот; Живи ты высокою жизнью поэта И пой, как дубравная птица поет На воле; и если тебя очарует Красавица-роза - не бойся любви; Пускай она нежит, томит и волнует Глубоко все юные силы твои: В груди благородной любовь пробуждает Высокие чувства - и ею полна, Светло, сладкозвучно бежит и сверкает Сердечного слова живая волна, Беспечно и смело любви предавайся, Поэт! И без умолку пой ты об ней Счастливые песни, и весь выпевайся, Красавице-розе, певец-соловей! И бури и грозы чтоб век не взрывали Тех сеней, где счастье себе ты нашел, И песням твоим чтобы там не мешали Ни кошка-цензура, ни критик-осел. 1845 Примечание Название: А. С. Аксакову (в издании стихотворений Языкова 1858 года озаглавлено как "И. С. Аксакову") Место написания: Москва Год опубликования: 1846 Впервые опубликовано: Современник, т. XLI., стр. 409
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Часть текста: Я. П. Полонскому Благодарю тебя за твой подарок милой, Прими радушный мой привет! Стихи твои блистают силой И жаром юношеских лет, И сладостно звучат, и полны мысли ясной. О! Пой, пленительный певец, Лаская чисто и прекрасно Мечты задумчивых сердец; И пой, как соловей поет в затишьи сада Свою весну, свою любовь, И в пеньи том и вся награда Ему за пенье, вновь и вновь, И слушают его, и громко раздается, И гонит сон от ложа дев, И так и льется, так и льется Его серебряный напев. 1844 Примечание Место написания: Москва Год опубликования: 1845 Впервые опубликовано: Москвитянин, №9