Поиск по творчеству и критике
Cлово "1841"
Входимость: 3. Размер: 102кб.
Входимость: 2. Размер: 56кб.
Входимость: 2. Размер: 15кб.
Входимость: 2. Размер: 93кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 102кб.
Часть текста: языковского архива, хранящегося в Рукописном отделе Пушкинского Дома, до сих пор еще мало изучена. 2 Предпринятая в начале века Академией наук публикация эпистолярного наследия Н. М. Языкова оборвалась на первом томе, соответствующем дерптскому этапу жизни поэта. В 1930-е годы к материалам архива обратился М. К. Азадовский, который издал переписку Языкова с В. Д. Комовским за 1831--1833 гг. 3 и письма к Языкову П. В. Киреевского. 4 Им же дана характеристика материалов, хранящихся в Пушкинском Доме. 5 Публикуемые в настоящем издании письма Н. М. Языкова относятся ко времени с января 1830 по конец февраля 1831 г. и непосредственно примыкают к письмам дернтского периода. Годы, проведенные Языковым в Дерпте (1822--1829), где он учился на философском факультете тамошнего университета, -- годы становления и расцвета его поэтического таланта, годы, когда его дарование стало завоевывать всеобщее и несомненное признание. Однако пребывание в Дерпте постепенно начинает тяготить поэта. Выйдя в начале 1827 г. из состава студентов, он решает готовиться к кандидатским экзаменам, с тем чтобы получить необходимый по понятиям того времени чин и в дальнейшем всецело посвятить себя творчеству. Но попытки самостоятельной подготовки не принесли успеха не умеющему организовать свои занятия Языкову. В январе 1829 г. он принимает новое решение, о котором пишет брату Александру: "Сообразив и то и се, прошедшее, настоящее и будущее, усмотрев, к нещастию, что второе все-таки разительно похоже на первое и что последнее мне ничего хорошего не обещает, ежели я еще дольше останусь в Дерпте, где мне всё и все надоело и надоели, где жизнь моя, так сказать, гниет в тине бездействия, обстоятельств глупых и глупостей ежедневных, где, наконец, убедился я в невозможности порядочно приготовиться к экзамену, rebus sic stantibus, 6 а кое-как не хочу его выдержать, -- я, нижеподписавшийся, решился спастись отсюда в Симбирск, где месяца в два могу надеяться кончить оное,...
Входимость: 2. Размер: 56кб.
Часть текста: с заслугами Анненкова-пушкиниста. Лишь советская наука в лице Б. Л. Модзалевского, П. Е. Щеголева, М. А. Цявловского, Б. В. Томашевского, С. М. Бонди и других ее выдающихся представителей явилась впервые в истории изучения наследия Пушкина достойной продолжательницей того великого дела, начало которого было положено Анненковым в 50-е годы XIX века», - заметил литературовед Г. М. Фридлендер во вступительной статье «Первая биография Пушкина». П. В. Анненков родился не в Симбирской губернии, но его биография и творчество теснейшим образом связаны с нашим краем. Мы имеем все основания назвать его симбирянином. В прошлом веке в России, в отличие от нас, современников, датам рождения не придавали большого значения. Многие выдающиеся люди, в том числе и писатели, часто дату своего рождения указывали ошибочно. Не знал точной даты своего рождения и П. В. Анненков. Незадолго до его смерти составитель «Словаря русских писателей и ученых» С. А. Венгеров обратился к писателю с просьбой сообщить биографические данные. «В ответ на наш запрос, - писал С. А. Венгеров, - супруга Павла Васильевича (сам Анненков был уже тогда очень плох и не осознавал окружающего) передала нам через покойного председателя Литературного фонда В. П. Гаевского - несколько «Дополнений к биографическим данным энциклопедического словаря Березина», в которых прямо сказано: Анненков родился в Москве 19 июня 1813 года». В последнем издании Большой Советской Энциклопедии приведены две даты: «19. 6 (1. 7) 1813; ...
Входимость: 2. Размер: 15кб.
Часть текста: и детьми его, сыновьями Вадимом, Аполлоном, Евпатием и рожденным после ревизии Патроклом и дочерью Пор-циею, согласились мы за оказанные им нам услуги отпустить со всем его семейством на волю, на каковой конец будет ему нами выдана, по совершении раздельного сего акта, отпускная, а уплату податей и иных повинностей за все оное семейство, я, Николай, до ревизии приемлю на себя, по селу Языкову». Прежде чем говорить об «услугах», оказанных этим «дворовым человеком» поэту, да и всей семье Языковых, хотя бы вкратце познакомимся с ним самим. Иван Денисов имел фамилию, которая в переписке Николая Языкова с братьями фигурировала как Балдов или Балдин, а иногда Болдин (нет ли какой-нибудь связи с пушкинским Болдино, которое отстояло от села Языково всего лишь на 164 версты?) Судя по всему, Иван Балдин еще в начале XIX века, когда отставной прапорщик Михаил Петрович Языков обустраивал свое родовое имение, получил образование в Кар-сунском «малом народном училище», а затем помещик использовал смышленого и любознательного юношу в качестве домашнего писаря и разрешил ему доступ в домашнюю библиотеку Языковых. В конце же 1820-х годов, когда Языково, считавшееся владением поэта, фактически находилось под наблюдением Петра Михайловича Языкова, Ивану Балдину было вверено управление всем родовым имением. Пока не выяснено, кто из братьев Языковых был восприемником детей Ивана Денисовича и его жены Марии Дементьевны, но, очевидно, они были причастны к тому, что дети Балдиных получили такие редкие греческие имена, как Аполлон, Патрокл и Порция. Зато совершенно определенно можно утверждать, что в 1829 году, когда Николай Михайлович вернулся после почти семилетнего пребывания в далеком Дерпте в отчий край, ему довелось тесно общаться со своим управляющим и приятно удивляться его начитанности: Иван Балдин умудрялся следить за всеми литературными новинками,...
Входимость: 2. Размер: 93кб.
Часть текста: индивидуальностей, как Денис Давыдов или Боратынский, и даже рядом с Пушкиным. Современники рано оценили силу и оригинальность его дарования. Дельвиг в сонете предрекал ему славу (1822); Пушкин, прочитав «Тригорское», утверждал, что «он всех нас, стариков, за пояс заткнет»; журналисты и альманашники наперебой заманивали его в свои издания. Но уже к концу 1820-х годов отношение к Языкову становится куда более сдержанным, а в 1830-1840-е годы появляются статьи, в которых он рассматривается как поэт, не оправдавший надежд, а главное, не имевший средств это сделать. Приговор этот был несправедливым, хотя и не абсолютно беспочвенным. Языкова продолжали ценить и поддерживать Пушкин, Давыдов, Боратынский; его блестяще защищает печатно И. Киреевский, потом Гоголь. Да и Белинский, несмотря на суровость своих суждений, признает, что имя Языкова «навсегда принадлежит русской литературе». Однако неблагополучие творческой судьбы поэта ощущалось и Киреевским, и Гоголем. Сознавал его и сам поэт. В чем же дело? Какие обстоятельства сыграли столь неблагоприятную для него роль? Изменение общественно-политической обстановки после 14 декабря 1825 года,...
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Часть текста: Элегия ("Поденщик, тяжело навьюченный дровами...") Поденщик, тяжело навьюченный дровами, Идет по улице. Спокойными глазами Я на него гляжу; он прежних дум моих Печальных на душу мне боле не наводит: А были дни - и век я не забуду их - Я думал: боже мой, как он счастлив! он ходит! 1841 Примечание Место написания: Ганау
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Иоганнисберг Из гор, которыми картинный рейнский край Гордится праведно, пленительный, как рай, Которых имена далеко и далеко По свету славятся, честимые высоко, И радуют сердца, и движут разговор На северных пирах,- одна из этих гор, Не то, чтоб целостью громадных стен и башен Старинных верх ее поныне был украшен, Не то, чтоб рыцарей, гнездившихся на ней, История была древнее и полней, Была прекраснее воинская их слава,- Одна из этих гор, она по Рейиу справа, Вдали от берегов, но с волн его видна, Иванова гора, достойна почтена Всех выше славою: на ней растет и зреет Вино первейшее; пред тем вином бледнеет Краса всех прочих вин, как звезды пред луной. О! дивное вино! Струею золотой Оно бежит в стакан, не пенно, не игриво, Но важно, весело, величественно, живо, И охмеляет нас и нежит, так сказать, Глубокомысленно. Такая благодать, Что старец, о делах минувших рассуждая, Воспламеняется, как радость молодая, Припомнив день и час, когда он пил его В кругу друзей, порой разгула своего, Там, там у рейнских вод, под липою зеленой... Такая благодать, что внук его ученой Желал бы на свои студентские пиры, Хоть изредка, вина с Ивановой горы. 1839 Примечание Год опубликования: 1841 Впервые опубликовано: Современник, т. ХХV
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: который по состоянию здоровья не мог сам заниматься ею, была особенно ценной. В 1833 году в Петербурге вышел очень изящно изданный первый сборник: «Стихотворения Н. Языкова». В книгу были включены стихи, написанные в Москве, Дерпте и Симбирске, в том числе знаменитый «Пловец» («Нелюдимо наше море...»), написанный в 1829 году, после возвращения из Дерпта на родину, в Симбирск. Соединение в этом издании стихотворений разного звучания, которые в литературоведении принято обозначать как два направления: «лирика чувств» и «философия мысли», - разъяснялись эпиграфом к книге, взятым из Гёте; буквально гётевская строфа означала: «Кто хочет понять замысел стихотворения, тот должен идти в страну поэзии; а кто хочет понять поэта, тот должен идти в страну поэта». Языков разделял убеждение в неразрывной связи одного стихотворения со всем творчеством и взгляд на поэта как на выразителя устремлений своего народа, своей страны. Конечно, эта строфа не была простым разъяснением принципов составления сборника, - Языкову было важно подтвердить свое понимание общемирового значения поэзии. В стихотворении «Поэту», которым, как программным, открывался сборник, утверждалась пророческая миссия поэта в мире: ... Когда в тебе на подвиг все готово, В чем на Земле небесный явен дар: Могучей мысли свет и жар И огнедышащее слово, - Иди ты в мир - да слышит он пророка... Первая книга стала этапом завершения юности. Перед читателем явился поэт новый, духовно высокий. И такого Языкова приняли не все. Выход книги ознаменовался началом острейшей полемики вокруг творчества Языкова. Чем была для самого поэта эта книга? «Наконец плоды благости труда Вашего-мои стихотворения - прибыли в мои объятья, - пишет Языков 14 апреля 1833 года В. Д. Комовскому. - Не знаю, как благодаоить Вас за многое множество забот и хлопот, и разных пазностей и всякой всячины, - Вами столь ...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: Они, при вешнем свете дня, Играя и шумя, летучим блеском полны, Качали ласково меня; Я видел яркие, роскошные картины: Твои изгибы, твой простор, Твои веселые каштаны и раины, И виноград по склонам гор, И горы, и на них высокие могилы Твоих былых богатырей, Могилы рыцарства, и доблести, и силы Давно, давно минувших дней! Я волжанин: тебе приветы Волги нашей Принес я. Слышал ты об ней? Велик, прекрасен ты! Но Волга больше, краше, Великолепнее, пышней, И глубже, быстрая, и шире, голубая! Не так, не так она бурлит, Когда поднимется погодка верховая И белый вал заговорит! А какова она, шумящих волн громада, Весной, как с выси берегов Через ее разлив не перекинешь взгляда, Чрез море вод и островов! По царству и река!.. Тебе привет заздравный Ее, властительницы вод, Обширных русских вод, простершей ход свой славный, Всегда торжественный свой ход, Между холмов, и гор, и долов многоплодных До темных Каспия зыбей! Приветы и ее притоков благородных, Ее подручниц и князей: Тверцы, которая безбурными струями Лелеет тысячи судов, Идущих пестрыми, красивыми толпами Под звучным пением пловцов; Тебе привет Оки поемистой, дубравной, В раздолье муромских песков Текущей царственно, блистательно ...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Н. В. Гоголю Благословляю твой возврат Из этой нехристи немецкой, На Русь, к святыне москворецкой! Ты, слава богу, счастлив, брат: Ты дома, ты уже устроил Себе привольное житье; Уединение свое Ты оградил и успокоил От многочисленных сует И вредоносных наваждений Мирских, от праздности и лени. От празднословящих бесед, Высокой, верною оградой Любви к труду и тишине; И своенравно и вполне Своей работой и прохладой Ты управляешь, и цветет Твое житье легко и пышно, Как милый цвет в тени затишной, У родника стеклянных вод! А я, попрежнему, в Ганау Сижу, мне скука и тоска Среди чужого языка: И Гальм, и Гейне, и Ленау Передо мной; усердно их Читаю я, но толку мало; Мои часы несносно вяло Идут, как бесталанный стих; Отрады нет. Одна отрада, Когда перед моим окном, Площадку гладким хрусталем Оледенит година хлада: Отрада мне тогда глядеть, Как немец скользкою дорогой Идет, с подскоком жидконогой - И бац да бац на гололедь! Красноречивая картина Для русских глаз! Люблю ее! Но ведь томление мое Пройдет же - и меня чужбина Отпустит на святую Русь! О! я, как плаватель, спасенной От бурь и бездны треволненной, Счастлив и радостен явлюсь В Москву, что в пристань. Дай мне руку! Пора мне дома отдохнуть; Я перекочкал трудный путь, Перетерпел тоску и скуку Тяжелых лет в краю чужом! Зато смотри: гляжу героем; Давай же, брат, собща устроим Себе приют и заживем! 1841 Примечание Место написания: Ганау
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: А. А. Елагину Была прекрасна, весела Та живописная картина Свободной жизни; та година Достойна-празднична была, Когда остатки вдохновений Студентской юности моей Я допивал в кругу друзей, В Москве, и полон песнопений, Стихом блистая удалым, Восторжен, выше всякой прозы, Гулял у вас - и девы-розы Любили хмель мой,- слава им! А ныне где, каков я ныне? О! знаю, чувствую: тому Душецветенью моему, Той исторической картине Не повториться никогда. Но ежели мои печали Минуют так, как миновали Мои златые дни, тогда Грешно бы, право, на досуге Не помянуть нам за вином О том гулянии моем, Как о минувшем, милом друге. Не так ли? Я почти готов, Я рад сердечно, я чужбину, Мою тоску легко покину, И прямо с майнских берегов В Москву. Вы ждете - еду, еду, Скачу, лечу, и вот, как раз Я к вам, сажуся додле вас,- И наливай сосед соседу! 1841 Примечание Место написания: Швальбах