Поиск по творчеству и критике
Cлово "1836"
Входимость: 4. Размер: 80кб.
Входимость: 2. Размер: 19кб.
Входимость: 2. Размер: 102кб.
Входимость: 2. Размер: 17кб.
Входимость: 2. Размер: 2кб.
Входимость: 2. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 93кб.
Входимость: 1. Размер: 71кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 4. Размер: 80кб.
Часть текста: ли, что иногда бывает Со мною! Странно! Яблоко возьму И закушу, да вдруг и позабудусь, И полетят и полетят мечты! И кровь во мне играет: целый час Сижу недвижно с яблоком в руке И на него смотрю неравнодушно, А сам не ем вкуснейшего плода! Прекрасный плод! И мне какая слава, Какая слава подданным моим, Что у меня в саду такая сладость Растет и зреет! Только у меня! Зато уж как я радуюсь, когда Приходит лето и пора... Однако ж Мне кажется - и вот уже дня с два, Как замечаю то же - прежде больше Ты приносил мне яблоков. Не так ли? Ведь так? Министр Их было больше, государь! Царь Выслав Их было больше! Отчего ж теперь?.. Куда ж они деваются? Послушай: Я не шучу. Ты знаешь, что никто, Кроме царя, во всей моей державе Не должен есть их, что никто никак Не должен сметь подумать, что он может Их есть. Так я постановил законом. Куда ж ты их деваешь? Говори... Министр Прости меня, великий государь! Я виноват... Царь Выслав Какой же ты министр!.. И хорошо ты служишь мне, когда Ты не радеешь именно о том, Что мне всего милее! Министр Государь! Сыздетства я привык служить царю Всегда, везде: под черной ризой ночи И при дневном сиянии небес, В блистательных чертогах богача И в сумрачной лачуге селянина, На сходбище народном и в глуши, Всегда, везде умел я царску волю Решительно и грозно совершать Во всех ее оттенках и видах; И службою моею не гнушались Мои цари великие. Меня И ласками и многими дарами Не оставляли. Мудрый Зензивей, Дед твоего величества, всегда Мне жаловал знатнейшие чины; Твой батюшка, премудрый царь Андрон, Не отвергал советов... Царь Выслав Знаю, знаю! Да не об том я спрашивал тебя: Я не люблю речей окольных, длинных; Мне говори и коротко, и прямо, А в сторону от дела не виляй. Министр Я виноват, что не дерзнул доселе Открыть тебе великую беду, Тяжелое общественное горе: В твой царский сад повадилась Жар-Птица И яблоки заветные ворует, И...
Входимость: 2. Размер: 19кб.
Часть текста: отдан по 12-му году (1814). Выбор места воспитание был решен вовсе не потому, чтобы в нем заметили особенные наклонности или способности к горному делу, но так... случайно, вероятно потому, что там уже воспитывались два его старших брата. Результат такого выбора вышел далеко не желанный: оказалось, юный питомец института к математическим наукам решительно не имел никакой охоты, а приневоливать себя не умел, и шестилетний институтский курс.... К счастью еще, он поручен был особенному наблюдению учителя русской словесности А. Д. Маркова, человека с блистательным умом, самобытным просвещением и поэтическим огнем. Почтенный Алексей Дмитриевич, любивший Языкова, как сына, прилагал все свое старание к развитию его способностей, заставлял его читать и изучать Ломоносова и Державина, и, может быть в этих-то начальных занятиях угадывая призвание своего ученика. Ласково встречал первые его опыты, нежно лелеял его поэтические стремления. Признательный наш поэт всю жизнь хранил искреннюю благодарность к своему наставнику и свято чтил его память. В 1820 году Николай Михайлович кончил курс в институте и поступил в Инженерный корпус, но для чего и почему, сказать не можем. Занятие сего последнего заведение еще менее соответствовали потребностям его души; оттого через год он вышел оттуда (1821). и на свободе предался своим любимым литературным занятиям. Они-то, вероятно, и расположили молодого Языкова к решению отправиться в Дерпт, чтобы поучиться в тамошнем университете. Снабженный рекомендательными письмами А. Ф. Воейкова — который первый из литераторов приветствовал талант его — Языков в конце 1822 г. прибыл в Дерпт, и стал...
Входимость: 2. Размер: 102кб.
Часть текста: свидании нашем мы расположим соответственно и хронологически мои и твои письма; после будет самим приятно видеть, что мы думали и чувствовали во время нашей разлуки". 1 Переписка с родными, охватывающая период с 1820 по 1846 г., действительно представляет большой интерес при изучении биографии, творческой эволюции Н. М. Языкова, а порой и истории текстов его сочинений. Любопытна она и как отражение общего историко-литературного процесса первой половины XIX в. К сожалению, большая часть материалов обширного языковского архива, хранящегося в Рукописном отделе Пушкинского Дома, до сих пор еще мало изучена. 2 Предпринятая в начале века Академией наук публикация эпистолярного наследия Н. М. Языкова оборвалась на первом томе, соответствующем дерптскому этапу жизни поэта. В 1930-е годы к материалам архива обратился М. К. Азадовский, который издал переписку Языкова с В. Д. Комовским за 1831--1833 гг. 3 и письма к Языкову П. В. Киреевского. 4 Им же дана характеристика материалов, хранящихся в Пушкинском Доме. 5 Публикуемые в настоящем издании письма Н. М. Языкова относятся ко времени с января 1830 по конец февраля 1831 г. и непосредственно примыкают к письмам дернтского периода. Годы, проведенные Языковым в Дерпте (1822--1829), где он учился на философском факультете тамошнего университета, -- годы становления и расцвета его поэтического таланта, годы, когда его дарование стало завоевывать всеобщее и несомненное признание. Однако пребывание в Дерпте постепенно начинает тяготить поэта. Выйдя в начале 1827 г. из состава студентов, он решает готовиться к кандидатским экзаменам, с тем чтобы получить необходимый по понятиям того времени чин и в дальнейшем всецело посвятить себя творчеству. Но попытки самостоятельной подготовки не принесли успеха не умеющему организовать свои занятия Языкову. В...
Входимость: 2. Размер: 17кб.
Часть текста: М. Языкова. Глава седьмая «ЦВЕТЫ СУРОВОЙ СУМРАЧНОЙ ГОДИНЫ» Глава седьмая «ЦВЕТЫ СУРОВОЙ СУМРАЧНОЙ ГОДИНЫ» Крепка нескованная дума. Блестящ и звонок вольный стих! Здесь не слыхать градского шума, Здесь не видать сует градских... «А. Н. Вульфу». 1833 Этими строками, адресованными другу «младых годов» Алексею Вульфу, поэт описывает житье в своем имении в селе Языкове. Отсюда он наблюдал за изданием в Петербурге своей книги, переписываясь с В. Д. Комовским, который вел это издание. В. Д. Комовский, известный как литератор, переводчик, служил в Цензурном комитете, сначала в должности секретаря, потом - правителя дел Главного управления цензуры, и его помощь в издании книги Языкова, который по состоянию здоровья не мог сам заниматься ею, была особенно ценной. В 1833 году в Петербурге вышел очень изящно изданный первый сборник: «Стихотворения Н. Языкова». В книгу были включены стихи, написанные в Москве, Дерпте и Симбирске, в том числе знаменитый «Пловец» («Нелюдимо наше море...»), написанный в 1829 году, после возвращения из Дерпта на родину, в Симбирск. Соединение в этом издании...
Входимость: 2. Размер: 2кб.
Часть текста: П. Н. Шепелеву ("Он прищурился спесиво...") Он прищурился спесиво, Он глядит через плечо; Аргамак его ретивой Разыгрался горячо, Чует всадникову волю, И могуч и резвоног, Мчится с ним по чисту полю: То-то топот, то-то скок! Это твой скакун удалый, Это ты, когда-то, мой Собеседник запоздалый Там, у жизни молодой, На приволье просвещенья!.. Ты оставил мирных муз, И воинские ученья Полюбил, крутя свой ус. И досуга полковою В сизых, дымных облаках Потонув, ты чужд былого, Пребывающи в мечтах Про великие награды Бога копий и мечей; А потехи и прохлады И надежды юных дней, Книжный быт и Нины милой Взоры полные любви,- Все, что прежде кипятило Чувства свежие твои, Ты забыл. А юность наша, Хороша была она: Хороша была, как чаша Искрометного вина! Резвый блеск ее и сладость, И хвала за то судьбе! Я воспел друзьям на радость В украшение себе, И гульливые бывало Чтят поэта своего!.. Где ж они? Одних не стало, А другим не до него! Я ж и ныне, муз поклонник, Помню молодость мою И тебе, мой милый конник, Братски руку подаю! Будь ты смел перед врагами, Дорог родине своей, И геройскими делами Возростай и просветлей. 1836 Примечание Место написания: село Языково Год опубликования: 1836 Впервые опубликовано: Московский наблюдатель, часть VI
Входимость: 2. Размер: 2кб.
Часть текста: А. Языковой Прошла суровая година вьюг и бурь, Над пробудившейся землею, Полна теплом и тишиною, Сияет вешняя лазурь. Ее растаяны лучами, Сбежали с гор на дол глубокиe снега; Ручей, усиленный водами, Сверкает и кипит гремучими волнами, И пеной плещет в 6epeгa. И скоро холм и дол в свои ковры зeлены Роскошно уберет царица красных дней, И в лиственной тени засвищет соловей И сладкогласный и влюбленный. Как хороша весна! Как я люблю ее Здесь в стороне моей родимой, Где льется мирно и незримо Мое привольное житье; Где я могу таким покоем наслаждаться, Какого я не знал нигде и никогда, И мыслить, и мечтать, и страстно забываться Перед светильником труда; Где озарен его сияньем величавым, Поникнув на руку безоблачным челом, Я миру чужд и радостям лукавым, И суетам, господств ующим в нем: И счастлив: не хочу ни в мраморны палаты, Ни в шум блистательных пиров! И вас зову сюда, под мой наследный кров, Уединением богатый, В простор и тишь, на алачны скаты Моих березовых садов, В лес и поляны за дорогой, И к речке шепчущей под сумраком ракит, И к зыбким берегам, где аист красноногой Беспечно бродит цел и сыт; Зову на светлый пруд, туда, где тень густую Склонил к...
Входимость: 1. Размер: 93кб.
Часть текста: индивидуальностей, как Денис Давыдов или Боратынский, и даже рядом с Пушкиным. Современники рано оценили силу и оригинальность его дарования. Дельвиг в сонете предрекал ему славу (1822); Пушкин, прочитав «Тригорское», утверждал, что «он всех нас, стариков, за пояс заткнет»; журналисты и альманашники наперебой заманивали его в свои издания. Но уже к концу 1820-х годов отношение к Языкову становится куда более сдержанным, а в 1830-1840-е годы появляются статьи, в которых он рассматривается как поэт, не оправдавший надежд, а главное, не имевший средств это сделать. Приговор этот был несправедливым, хотя и не абсолютно беспочвенным. Языкова продолжали ценить и поддерживать Пушкин, Давыдов, Боратынский; его блестяще защищает печатно И. Киреевский, потом Гоголь. Да и Белинский, несмотря на суровость своих суждений, признает, что имя Языкова «навсегда принадлежит русской литературе». Однако неблагополучие творческой судьбы поэта ощущалось и Киреевским, и Гоголем. Сознавал его и сам поэт. В чем же дело? Какие обстоятельства сыграли столь неблагоприятную для него роль? Изменение общественно-политической обстановки после 14 декабря 1825 года, отсутствие зрелых убеждений у поэта? Наступление нового, гоголевского, периода в русской литературе? Болезнь Языкова? Да, несомненно. Но ведь и Дельвиг, и Боратынский, и Денис Давыдов жили и творили в тех же условиях. Тем не менее мы не говорим об их «драме», в том смысле как о языковской. Они в нашем представлении создали все, что могли по своему таланту. Языков - менее, чем мог и обещал. Было, вероятно, в самом характере его дарования, в особенностях личности и личной судьбы нечто, помешавшее его полной творческой реализации. Определить, что это, попытался в 1847...
Входимость: 1. Размер: 71кб.
Часть текста: где между прочим начертана верная оценка дарованию Языкова. Эти строки обратились как бы в надгробное слово о нем, в светлые и умилительные о нем поминки. Это известие, это чтение, эти два события слились во мне в одно нераздельное чувство. Здесь настоящее открывает пред нами новое будущее; там оно навсегда замыкает прошедшее, нам милое и родное. Там событие совершившееся и высказавшее нам свое последнее слово, поприще опустевшее и внезапно заглохшее непробудным молчанием. Здесь событие возникающее, поприще, озаренное неожиданным рассветом. На нем пробуждается новое движение, новая жизнь; слышатся новые глаголы, еще смутные, отрывчивые; но уже сознаем, что, когда настанет время, сим глаголам суждено слиться в стройное и выразительное согласие созревшего и полного убеждения. II Смертью Языкова русская поэзия понесла чувствительный и незабвенный урон. В нем угасла последняя звезда Пушкинского созвездия, с ним навсегда умолкли последние отголоски пушкинской лиры. Пушкин, Дельвиг, Баратынский, Языков, не только современностью, но и поэтическим соотношением, каким-то семейным общим выражением, образуют у нас нераздельное явление. Ими олицетворяется последний период поэзии нашей; ими, по крайней мере...
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Часть текста: И не ошибся: на этот раз здесь он познакомился с братом Александра Пушкина - Львом и Евгением Абрамовичем Баратынским, унтер-офицером, служившим в Финляндии и проводившим свой отпуск в столице. Об этом знакомстве поэт упомянул в письме к родным в Симбирск, но без комментариев о своих впечатлениях. А вот через полгода, на обратном пути в Дерпт, Николай Языков, убедившийся в Петербурге в том, что Лев Пушкин и Баратынский все еще играют роль поклонников Воейковой и как будто пользуются ее благосклонностью, заявил в письме к брату Александру: «Это мне не понятно и не нравится: я их обоих знаю лично». Современный биограф Е. А. Баратынского литератор А. М. Песков после этой цитаты дает свой комментарий по поводу отношений поэтов к А. А. Воейковой: «И Баратынский был влюблен в нее - однако совсем не так, как сгоравший в пламени страсти Языков, не так, как ловко любезный Левушка Пушкин, не так, как добрый Александр Иванович /Тургенев. -Ж. Т./- Он любил в ней прототип своей будущей подруги...» Оставляя на совести автора это ни на чем не основанное суждение, замечу, что Языков никогда не «сгорал в пламени страсти» к жене бывшего дерптского профессора и матери двоих детей. Она была для него достойным образцом для возвышенной любовной лирики. Что касается Баратынского, то он, получив офицерский чин прапорщика, уже в июне 1826 года женится на 19-летней Анастасии Энгельгарт и станет образцовым семьянином. Пути-дороги Языкова и Баратынского вновь скрестятся уже в Москве, в близком для них обоих доме Елагиных-Киреевских, осенью 1830 года. И с сей поры, можно сказать, начались тесные многосторонние дружеские отношения между этими выдающимися поэтами. О доверительном их характере можно судить по переписке Н. Языкова, его родных и знакомых. «Пушкин ускакал в...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: К... ("Вами некогда плененный...") Вами некогда плененный, В упоении любви, Приносил я вам смиренно Песни скромные мои. Я поэт ваш неизменный, Я доселе помню вас: Ваши перси молодые, Ваши кудри шелковые, Помню прелесть ваших глаз Черных, огненных и жгучих, И на розовых устах Стройность помыслов могучих В гармонических стихах. Вы тогда владели нами, Пылких юношей толпой; Вы живыми их сердцами, Их послушною судьбой, Словно верными рабами, Забавляясь наобум! Сколько вам надежд прекрасных, Чистых, свежих, сладострастных, Сколько смелых, гордых дум Не-поэтом и поэтом Посвящалось! Их тогда Все равно холодным светом Осыпала их звезда! О! примите ж ненадменно Мой теперешний привет, Дар души уединенной, Пережившей свой расцвет, Но когда-то вдохновенной Вами. - Вольного житья Полюбил я мир широкой, Где, мой ангел светлоокой, Дева-муза вся моя. Неземные наслажденья, Благодатное житье! Да не будет мне спасенья Вне его и без нее! Мы поэты, в юны годы Беззаботно мы живем, Чересчур своей свободы Упиваяся вином; Таковы уж от природы Все поэты. - Но куда Нам главу склонить? Что краше Молодой свободы нашей, Чистой, ясной? Будь всегда Вам хранима небесами Эта жизни красота: Перед вами и за вами Все иное суета! 1835 Примечание Место написания: Елань Год опубликования: 1836 Впервые опубликовано: Московский наблюдатель, часть VII