Поиск по творчеству и критике
Cлово "1835"
Входимость: 4. Размер: 102кб.
Входимость: 2. Размер: 17кб.
Входимость: 2. Размер: 93кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Входимость: 1. Размер: 71кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 4. Размер: 102кб.
Часть текста: соответствующем дерптскому этапу жизни поэта. В 1930-е годы к материалам архива обратился М. К. Азадовский, который издал переписку Языкова с В. Д. Комовским за 1831--1833 гг. 3 и письма к Языкову П. В. Киреевского. 4 Им же дана характеристика материалов, хранящихся в Пушкинском Доме. 5 Публикуемые в настоящем издании письма Н. М. Языкова относятся ко времени с января 1830 по конец февраля 1831 г. и непосредственно примыкают к письмам дернтского периода. Годы, проведенные Языковым в Дерпте (1822--1829), где он учился на философском факультете тамошнего университета, -- годы становления и расцвета его поэтического таланта, годы, когда его дарование стало завоевывать всеобщее и несомненное признание. Однако пребывание в Дерпте постепенно начинает тяготить поэта. Выйдя в начале 1827 г. из состава студентов, он решает готовиться к кандидатским экзаменам, с тем чтобы получить необходимый по понятиям того времени чин и в дальнейшем всецело посвятить себя творчеству. Но попытки самостоятельной подготовки не принесли успеха не умеющему организовать свои занятия Языкову. В январе 1829 г. он принимает новое решение, о котором пишет брату Александру: "Сообразив и то и се, прошедшее, настоящее и будущее, усмотрев, к нещастию, что второе все-таки разительно похоже на первое и что последнее мне ничего хорошего не обещает, ежели я еще дольше останусь в Дерпте, где мне всё и все надоело и надоели, где жизнь моя, так сказать, гниет в тине бездействия, обстоятельств глупых и глупостей ежедневных, где, наконец, убедился я в невозможности порядочно приготовиться к экзамену, rebus ...
Входимость: 2. Размер: 17кб.
Часть текста: Алексею Вульфу, поэт описывает житье в своем имении в селе Языкове. Отсюда он наблюдал за изданием в Петербурге своей книги, переписываясь с В. Д. Комовским, который вел это издание. В. Д. Комовский, известный как литератор, переводчик, служил в Цензурном комитете, сначала в должности секретаря, потом - правителя дел Главного управления цензуры, и его помощь в издании книги Языкова, который по состоянию здоровья не мог сам заниматься ею, была особенно ценной. В 1833 году в Петербурге вышел очень изящно изданный первый сборник: «Стихотворения Н. Языкова». В книгу были включены стихи, написанные в Москве, Дерпте и Симбирске, в том числе знаменитый «Пловец» («Нелюдимо наше море...»), написанный в 1829 году, после возвращения из Дерпта на родину, в Симбирск. Соединение в этом издании стихотворений разного звучания, которые в литературоведении принято обозначать как два направления: «лирика чувств» и «философия мысли», - разъяснялись эпиграфом к книге, взятым из Гёте; буквально гётевская строфа означала: «Кто хочет понять замысел стихотворения, тот должен идти в страну поэзии; а кто хочет понять поэта, тот должен идти в страну поэта». Языков разделял убеждение в неразрывной связи одного стихотворения со всем творчеством и взгляд на поэта как на выразителя устремлений своего народа, своей страны. Конечно, эта строфа не была простым разъяснением принципов составления сборника, - Языкову было важно подтвердить свое понимание общемирового значения поэзии. В стихотворении «Поэту», которым, как программным, открывался сборник, утверждалась пророческая миссия поэта в мире: ... Когда в тебе на подвиг все готово, В чем на Земле небесный явен дар: Могучей мысли свет и жар И огнедышащее слово, - Иди ты в мир - да слышит он пророка... Первая книга стала этапом завершения юности. Перед читателем явился поэт новый,...
Входимость: 2. Размер: 93кб.
Часть текста: статьи, в которых он рассматривается как поэт, не оправдавший надежд, а главное, не имевший средств это сделать. Приговор этот был несправедливым, хотя и не абсолютно беспочвенным. Языкова продолжали ценить и поддерживать Пушкин, Давыдов, Боратынский; его блестяще защищает печатно И. Киреевский, потом Гоголь. Да и Белинский, несмотря на суровость своих суждений, признает, что имя Языкова «навсегда принадлежит русской литературе». Однако неблагополучие творческой судьбы поэта ощущалось и Киреевским, и Гоголем. Сознавал его и сам поэт. В чем же дело? Какие обстоятельства сыграли столь неблагоприятную для него роль? Изменение общественно-политической обстановки после 14 декабря 1825 года, отсутствие зрелых убеждений у поэта? Наступление нового, гоголевского, периода в русской литературе? Болезнь Языкова? Да, несомненно. Но ведь и Дельвиг, и Боратынский, и Денис Давыдов жили и творили в тех же условиях. Тем не менее мы не говорим об их «драме», в том смысле как о языковской. Они в нашем представлении создали все, что могли по своему таланту. Языков - менее, чем мог и обещал. Было, вероятно, в самом характере его дарования, в особенностях личности и личной судьбы нечто, помешавшее его полной творческой реализации. Определить, что это, попытался в 1847 году П. А. Вяземский (статья «Языков и Гоголь»), который первым заметил реально существующую связь между характером лиризма Языкова, с одной стороны, и своеобразием его жизненного пути, а также психического склада - с другой. Николай Михайлович Языков родился в Симбирске 4 марта 1803 года (умер 26...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: Возьму попроще, где б я беззаботно Предаться мог фантазии моей, И было б нам спокойно и вольготно, Как соловью в тени густых ветвей. Ну, милая! гуляй же, будь как дома, Свободна будь, не бойся никого; От критики не будет нам погрома: Народность ей приятнее всего! Когда-то мы недурно воспевали Прелестниц, дружбу, молодость; давно Те дни прошли; но в этом нет печали, И это нас тревожить не должно! Где жизнь, там и поэзия! Не так ли? Таков закон природы. Мы найдем Что петь нам: силы наши не иссякли, И, право, мы едва ли упадем, Какую бы ни выбрали дорогу; Робеть не надо - главное же в том, Чтоб знать себя - и бодро понемногу Вперед, вперед!- Теперь же и начнем. Жил-был король; предание забыло Об имени и прозвище его; Имел он дочь. Владение же было Лесистое у короля того. Король был человек миролюбивый, И долго жил в своей глуши лесной И весело, и тихо, и счастливо, И был доволен этакой судьбой; Но вот беда: неведомо откуда Вдруг проявился дикий вепрь, и стал Шалить в лесах, и много делал худа; Проезжих и прохожих пожирал, Безлюдели торговые дороги, Всe вздорожало; противу него Король тогда же принял меры строги, Но не было в них пользы ничего: Вотще в лесах зык рога раздавался, И лаял пес, и бухало ружье; Свирепый зверь, казалось, посмевался Придворным ловчим, продолжал свое, И наконец встревожил он ужасно Всe королевство; даже в городах, На площадях, на улицах опасно; Повсюду плач, уныние и страх. Вот, чтоб окончить вепревы проказы И чтоб людей осмелить на него, Король послал окружные указы Во все места владенья своего И объявил: что, кто вепря погубит, Тому счастливцу даст он дочь свою В замужество - королевну Илию, Кто б ни был он, а зятя сам полюбит, Как сына. Королевна же была, Как...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Д. П. Ознобишину Где ты странствуешь? Где ныне, Мой поэт и полиглот, Поверяешь длинный счет? Чать, в какой-нибудь пустыне, На брегу бесславных вод, Где растительно живет Человек, где и в помине Нет возвышенных забот! Или кони резвоноги Мчат тебя с твоей судьбой, В дождь осенний, в тьме ночной По извилинам дороги Нелюдимой и лесной? Иль на отдых миговой Входишь ты под кров убогий И гражданственность с тобой? Вот салфеткой иностранной Стол накрыт. Блестят на нем Ярким златом и сребром Чашки. Чай благоуханной Льется светлым янтарем, И сидишь ты за столом, Утомленный и туманный, В забытьи глухонемом! Ночь прошла. Смотри: алеет Озарившийся восток! Ты проснулся, путь далек! На лице тебе уж веет Ранний утра холодок; Скоро скачешь ты,- и в срок На почтовый двор поспеет Мой деятельный ездок! О! когда на жизнь иную Променяешь ты, поэт, Эту порчу юных лет, Эту сволочь деловую Прозаических сует? Бога нашего тут нет! Брось ее! Да золотую Лиру вновь услышит свет! 1835 Примечание Место написания: Елань Впервые опубликовано: Московский наблюдатель, часть IV
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: 1831 В письме Языкова от 24 апреля 1829 года из Дерпта к родным читаем краткое: «Умерла Воейкова»; «... всё покинуть, всё забыть». Это - последнее письмо из Дерпта; затем состоялся все откладывавшийся ранее отъезд. Уже 30 мая в письме домой Языков извещает о том, что одиннадцатый день живет в Белокаменной, где ему очень хорошо, но все же (цитирует Николай Михайлович свою песню «Из страны-страны далекой...») он стремится на берега Волги-матушки широкой. Московский адрес Языкова: Ивану Васильевичу Киреевскому, в дом Елагина у Красных ворот. С этим домом в Хоромном тунике - с известным московским литературным салоном Авдотьи Петровны Елагиной (в первом браке- Киреевской), с ее сыновьями Иваном и Петром Киреевскими, - отныне судьба навсегда связала поэта. На осень и зиму 1829 рода поэт уехал из Москвы в Симбирск. Там, в Симбирске, был создан его знаменитый «Пловец» - стихи о мужественном преодолении бурь житейского моря, о торжестве света-, о победе над невзгодами жизни, о победе человека над судьбой: Нелюдимо наше море, День и ночь шумит оно; В роковом его просторе Много бед погребено... И. В. Киреевский писал Языкову об этом стихотворении, проникнутом глубокой верой в победу над невзгодами жизни: «Поздравляю тебя с „Пловцом". Славно, брат! Он не утонет». Вернувшись в Москву в конце 1829 года, Языков живет здесь до 1832 года. С Белокаменной, как называет поэт Москву, были связаны также и последние годы его жизни - от 1843 до 1846-го. Пушкин, Лермонтов, Жуковский посвятили Москве строки которые каждый помнит со школьной скамьи. Строки Языкова, обращенные к Москве, некоторые прочтут сей час впервые: Я здесь! - Да здравствует Москва! Вот небеса мои родные! Здесь...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: иль нет, молчит иль распевает? Ты должен знать: каков теперешний мой день? Попрежнему ль его одолевает лень, И вял он и сердит, влачащийся уныло? Иль радостен и свеж, блистает бодрой силой, Подобно жениху, идущему на брак? Отпел я молодость и бросил кое-как Потехи жизни той шумливой, беззаботной, Удалой, ветреной, хмельной и быстролетной. Бог с ними! Лучшего теперь добился я: Уединенного и мирного житья! Передо мной моя наследная картина: Вот горы, подле них широкая долина И речка, сад, пруды, поля, дорога, лес, И бледная лазурь отеческих небес! Здесь благодатное убежище поэта От пошлости градской и треволнений света! Моя поэзия - хвала и слава ей! Когда-то гордая свободою своей, Когда-то резвая, гулявшая небрежно, И загулявшаясь едва не безнадежно, Теперь уже не та, теперь она тиха: Не буйная мечта, не резкий звон стиха И не заносчивость и удаль выраженья Ей нравятся, о нет! пиры и песнопенья, Какие некогда любила всей душой, Теперь несносны ей, степенно-молодой, И жизнь спокойную гульбе предпочитая, Смиренно-мудрая и дельно-занятая, Она готовится явить в ученый свет Не сотни две стихов во славу юных лет, Произведение таланта миговое, Элегию, сонет,- а что-нибудь большое! И то сказать: ужель судьбой присуждено Ей весь свой век хвалить и прославлять вино И шалости любви нескромной? Два предмета, Не спорю, милые;- да что в них? Солнце лета, Лучами ранними гоня ночную тень, Находит весело проснувшимся мой день; Живу, со мною мир великий чуждый скуки, Неистощимые сокровища науки, Запасы чистого привольного труда И мыслей творческих, нетяжких никогда! Как сладостно душе свободно-одинокой Героя своего обдумывать! Глубоко, Решительно в него влюбленная, она Цветет, гордится им, им дышет, им полна; Везде ему черты родные собирает; Как нежно, пламенно, как искренно желает, Да выйдет он, ее любимец, пред людей В достоинстве своем и в красоте...
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Часть текста: Абрамовичем Баратынским, унтер-офицером, служившим в Финляндии и проводившим свой отпуск в столице. Об этом знакомстве поэт упомянул в письме к родным в Симбирск, но без комментариев о своих впечатлениях. А вот через полгода, на обратном пути в Дерпт, Николай Языков, убедившийся в Петербурге в том, что Лев Пушкин и Баратынский все еще играют роль поклонников Воейковой и как будто пользуются ее благосклонностью, заявил в письме к брату Александру: «Это мне не понятно и не нравится: я их обоих знаю лично». Современный биограф Е. А. Баратынского литератор А. М. Песков после этой цитаты дает свой комментарий по поводу отношений поэтов к А. А. Воейковой: «И Баратынский был влюблен в нее - однако совсем не так, как сгоравший в пламени страсти Языков, не так, как ловко любезный Левушка Пушкин, не так, как добрый Александр Иванович /Тургенев. -Ж. Т./- Он любил в ней прототип своей будущей подруги...» Оставляя на совести автора это ни на чем не основанное суждение, замечу, что Языков никогда не «сгорал в пламени страсти» к жене бывшего дерптского профессора и матери двоих детей. Она была для него достойным образцом для возвышенной любовной лирики. Что касается Баратынского, то он, получив офицерский чин прапорщика, уже в июне 1826 года женится на 19-летней Анастасии Энгельгарт и станет образцовым семьянином. Пути-дороги Языкова и Баратынского вновь скрестятся уже в...
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Часть текста: Языков (1803–1846), для него деяния предков – подвиги , он и его молодые друзья готовят себя – “Для дум и подвигов благих”, собирание народных песен – подвиг , посещение молодыми супругами Троицкой лавры – богоугодный подвиг (духовный)… и так вплоть до возвращения русских людей к своей национальной одежде – тоже подвиг. Но в это же время в среде русской интеллигенции созревало и разрушительное течение – западничество, с его внутренней устремленности к революции. В. И. Ленина чётко указал на основные вехи развития революционных идей в России: «Декабристы разбудили Герцена, Герцен развернул революционную агитацию. Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями “Народной воли”» («Памяти Герцена») (1, 246–247). От «героев»-народовольцев уже было совсем недалеко до революции и Гражданской войны. Против западников: П. Я. Чаадаева, В. Г. Белинского, Т. Н. Грановского, А. И. Герцена – выступили славянофилы: К. С. и И. С. Аксаковы, А. В. и П. В. Киреевские, С. П. Шевырёв, А. С. Хомяков. В их идейной, родственной и дружеской среде был и поэт Николай Михайлович Языков Языков в западниках почувствовал людей, которые своим мировосприятием, своими идеями отрицали всё, что было ему дорого и мило. 6 декабря 1844 года он написал стихотворение “К ненашим”, которое стало одним из идейно-эмоциональных центров литературного процесса середины XIX века. Это стихотворение провело резкую грань не просто между славянофилами и западниками, но между двумя Россиями – Русью Святой и Россией революционной, разрушительной. Языков прямо сказал западникам: «Вы все – не русской вы народ!», потому что вы не цените святое дело,...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: К... ("Вами некогда плененный...") Вами некогда плененный, В упоении любви, Приносил я вам смиренно Песни скромные мои. Я поэт ваш неизменный, Я доселе помню вас: Ваши перси молодые, Ваши кудри шелковые, Помню прелесть ваших глаз Черных, огненных и жгучих, И на розовых устах Стройность помыслов могучих В гармонических стихах. Вы тогда владели нами, Пылких юношей толпой; Вы живыми их сердцами, Их послушною судьбой, Словно верными рабами, Забавляясь наобум! Сколько вам надежд прекрасных, Чистых, свежих, сладострастных, Сколько смелых, гордых дум Не-поэтом и поэтом Посвящалось! Их тогда Все равно холодным светом Осыпала их звезда! О! примите ж ненадменно Мой теперешний привет, Дар души уединенной, Пережившей свой расцвет, Но когда-то вдохновенной Вами. - Вольного житья Полюбил я мир широкой, Где, мой ангел светлоокой, Дева-муза вся моя. Неземные наслажденья, Благодатное житье! Да не будет мне спасенья Вне его и без нее! Мы поэты, в юны годы Беззаботно мы живем, Чересчур своей свободы Упиваяся вином; Таковы уж от природы Все поэты. - Но куда Нам главу склонить? Что краше Молодой свободы нашей, Чистой, ясной? Будь всегда Вам хранима небесами Эта жизни красота: Перед вами и за вами Все иное суета! 1835 Примечание Место написания: Елань Год опубликования: 1836 Впервые опубликовано: Московский наблюдатель, часть VII